В. Н. Балязин

Петр Великий

ПЕРВЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПЕТРА I

Начало нового века и нового летосчисления

Никто в России не желал так сильно, как царь Петр, начать новый, XVIII век в тесном союзе с европейскими странами, сокрушив азиатчину, повернуть страну лицом к Западу. Петр сказал как-то, что Россия – не страна, Россия – мост между Европой и Азией, Россия – котел, в котором перекипели, слившись в единую массу, сотни народов и государств.

Позднее Россию стали называть Евразией, а теория близости и взаимообогащения народов духовными и культурными ценностями получила название евразийской теории. Во второй половине XIX века И. С. Тургенев, один из крупнейших русских писателей, касаясь проблемы евразийства и пытаясь определить место России во всемирном историческом процессе, писал: «Мы народ не только европейский, мы недаром поставлены посредниками между Востоком и Западом; наши границы касаются древней Европы, Китая и Северной Америки, трех самых различных выражений общества». Тургенев даже вышел за рамки евразийства, добавив сюда и Северную Америку.

Однако в начале XVIII века чего бы царь ни коснулся, все требовало кардинальных решений и коренных перемен. Даже счет времени в России был допотопным – страна жила по византийскому календарю: летосчисление шло не от Рождества Христова, как в Европе, а «от сотворения мира», которое произошло за 5508 лет до того дня, как миру был явлен Христос.

И не с 1 января начинался в России год, а с 1 сентября, как в Древней Византии, государстве, которое не существовало уже более двух с половиной веков.

Петр решил, что время в новом столетии россияне станут считать, как во всем просвещенном мире: год начнется 1 января и будет считаться не 7208, а 1700.

20 декабря 16991 года был издан указ о том, что через восемь дней после Рождества Христова наступит новый год и начнется новое столетие. Указ обязывал всех москвичей поздравлять друг друга с Новым годом и Новым веком. Все дома на главных улицах надлежало украсить ветвями елок, сосен и можжевельника. А всем, у кого есть ружья, следовало стрелять, как только на Красной площади зажжется фейерверк и начнется пальба из пушек.

Новогодние торжества закончились 6 января традиционным крестным ходом на Иордань. Обычно во время этой церемонии царь шел в парадном царском облачении за духовенством. На сей раз крестный ход состоялся без царя. Петр в это время в темно-зеленом мундире с золотыми галунами и пуговицами стоял со своим Преображенским полком на Москве-реке. Рядом с преображенцами были построены шеренги новых солдатских полков, созданных вместо уничтоженных стрелецких.

Двенадцать тысяч солдат в красивой, новой одежде стояли, символизируя начало нового времени, новой исторической эпохи.

Новая одежда, обувь и ткани

4 января царь подписал указ, по которому боярам, царедворцам и служилым людям запрещено было являться в Кремль и присутственные места в старинной одежде.

Надлежало приходить в венгерских кафтанах, непременно без бород и коротко стриженными. К лету всем следовало сшить себе саксонские кафтаны, а дамам предписано было переодеться в немецкие юбки и платья. В новую одежду европейского образца вскоре же обязаны были облачиться и все жители Москвы – независимо от сословия. Наряды, и мужские и женские, преобразили людей с головы до ног – от париков до ботфорт.

Говоря об эпохе Петра I, Николай Васильевич Гоголь в письме к историку и драматургу Михаилу Петровичу Погодину писал: «Какая смешная смесь во времена Петра, когда Русь превратилась на время в цирюльню, битком набитую народом; один сам подставлял свою бороду, другому насильно брили. Вообразите, что один бранит антихристову новизну, а между тем сам хочет сделать новомодный поклон и бьется из сил сковеркать французакафтанника. Я не иначе представляю себе это, как вообразя попа во фраке».

Посмотрим же, уважаемый читатель, на гардероб новой эпохи, иногда расширяя хронологические рамки, чтобы закончить рассказ о том или ином виде одежды, обуви, тканях, появившихся в Петровскую эпоху, в первой четверти XVIII столетия.

Парики

Парики появились во Франции в середине XIII века. Сначала их носили только мужчины, но вскоре стали носить и пожилые женщины, желавшие скрыть собственные редкие волосы.

В России парик был введен указом Петра I в 1700 году как непременная часть европейского костюма. Первые парики были довольно высокими, их локоны опускались на грудь носившего. С 1715 года размеры париков уменьшились. Каждое служилое сословие носило парики разной формы.

Во второй половине XVIII века парики постепенно стали выходить из употребления, но с началом царствования Павла I (1796 год) произошло оживление моды на них: появление где-либо чиновника или военного без парика считалось грубым нарушением дисциплины и строго каралось. В начале XIX века парик уже воспринимался как анахронизм.

Женские парики, появившиеся в России в одно время с мужскими, пошли по пути бесконечного усложнения конструкции, основой которой были, как правило, собственные волосы, для скрепления смазанные салом, посыпанные пудрой, утыканные булавками, дополненные шиньонами (накладными волосами), искусственными локонами, цветами, кружевами. Порой головы модниц украшали даже легкие макеты парусников.

Из-за того, что элементы парика были лишь составной частью сложного и дорогостоящего «сооружения» (прически), модницы для их сохранения вынуждены были спать на особых валиках, иногда по месяцу и более. Сложные женские прически просуществовали до начала XIX века.

Замена сапог ботфортами

Выше уже было сказано, что новая одежда и обувь изменили облик человека с головы до ног. Обратимся к обуви.

Были запрещены сапоги – из-за того, что гвозди, которыми были прибиты их подошвы, царапали паркетные полы новых домов знати и дворцов, строившихся на европейский лад. Так это было или не так, но царским указом взамен сапог были введены ботфорты, при производстве которых гвозди не применялись. Ботфорты (от французского слова «bottes fortes» – «крепкие сапоги») были введены в форму одежды гвардейских кавалерийских полков – Кавалергардского, лейб-гвардии Конного и кирасирских – в самом конце XVII века. С 1700 года ботфорты были введены и в драгунских кавалерийских полках. Ботфорты представляли собой высокие сапоги с жесткими голенищами, которые спереди были много выше колен, а сзади имели глубокий вырез, позволявший легко сгибать ногу.

После победы под Полтавой 27 июня 1709 года указом Петра I ботфорты как парадная обувь были пожалованы лейб-гвардейскому Преображенскому полку, хотя он был полком пехотным. Это было сделано не случайно: ботфорты преображенцев были красного цвета – в память о том, что в Полтавской баталии, они, фигурально выражаясь, «стояли по колено в крови».

Появление в России камзола и его дальнейшая судьба

С началом петровских преобразований в России появились камзолы – мужские куртки с рукавами, а иногда и без них. (Через сто лет все камзолы стали шить без рукавов, носили их под кафтаном.) Камзолы просуществовали весь XVIII век, являясь предметами изысканности и щегольства. Камзол шили либо из кафтанной ткани, либо из более дорогой материи, украшая вышивкой шелком, золотым или серебряным шитьем, позументом и дорогими пуговицами, сделанными из слоновой кости, а иногда и из драгоценных камней.

В начале XVIII века камзол был достаточно длинным, почти наравне с кафтаном, но затем стал укорачиваться, превратившись к концу столетия в длинный жилет. К середине века камзолы стали носить женщины, сочетая его с длинной дамской юбкой. Такой костюм был удобен для охоты и верховой езды, а потом стал и женским мундирным платьем, учрежденным Екатериной II.